Название: Братья
Автор: Illfort Grantz
Бета: Верджил Ференц
Персонажи/Пейринги: Гриммджоу/…, Гриммджоу/Илльфорт, упоминается Заэль/Илльфорт
Рейтинг: задумывалось как NCа  и получило сей рейтинг за крепкие словечки.
Жанр:  хз, на месте разберемся!
Предупреждение: жестокий ООС героев, немного AU
Самарии: Гриммджоу после смерти Илльфорта понимает, насколько близок был ему блондин
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто. Я взял поиграться и вернул. Песня «Path» принадлежит группам  Apocalyptica & Guano Apes

Я хочу жить в огне,
Я желаю этого всем своим существом.
Всё будет хорошо, если ты позволишь мне нырять
С акулами на земле.
Ты выходишь за рамки повседневности,
Ты выходишь за рамки повседневности,
Ты выходишь за рамки повседневности,
Потому что я нашёл свою тропу.
Что ты, чёрт возьми, пытаешься сделать?
Теперь я знаю, что с тобой
Случилось нечто большее,
Я по-прежнему стою на своей тропе.
Ты всё ещё можешь это отрицать?
Теперь я знаю, что есть нечто большее,
Что это правда
И что она вся в тебе.

I want to live in fire
With all the taste I desire
It's all good if you let me dive
With some sharks on the ground
You lose your routine
You lose your routine
You lose your routine
Cause I found my path
What the hell are you trying
Now I know there is something more
What happened to you
Still staying on my path
Are you still denying
Now I know there is something more
That this is the truth
It's all in you
Рука, вернее тот обрубок, что остался от нее, нестерпимо болели. Почти неделю он не мог нормально спать от боли, как загнанный зверь сидел в своей комнате, зализывая столь позорные раны. И, вспоминая то, что произошло, хотелось выть от боли и обиды, которая собралась тяжелым комком где-то в груди и давила… давила, будто грозясь разорвать грудную клетку, чтобы его наказать. Комната  - эти белые стены – теперь казалась ему пустой клеткой. Такое чувство, что он потерял что-то важное и никак не мог сказать себе, что сам виноват во всем.
От чего Гриммджоу не спал? От того ли, что произошло? От того, что он попал в опалу, как нашкодивший кот? Или от того, что теперь никто не приходил в эту комнату? Иногда ему казалось, что вот-вот где-то в коридорах раздастся сначала густой бас Эдуардо, а потом заливистый смех мелкого Ди Роя в ответ на шутку… А спустя мгновение в дверях появятся Шаолонг и Наким, а вслед за ними остальная фракция.  Он начнет на них ворчать по привычке, что они отдохнуть не дают, а в ответ на это Шестнадцатый, устроившись рядом, заискивающе предложит заначенную бутылочку настоящего саке, чтобы умилостивить гнев своего Короля. Гриммджоу так привык к подобным радостям, что казалось, что даже Пантера внутри него сойдет с ума от одной мысли, что их больше не будет рядом. Ни одного из них…
И сам бывший Секста не проснется с гудящей от похмелья головой, обнаружив рядом Илльфорта.
Старший Гранц. Самый выделяющийся среди его фракции. Он положил на него глаз еще в тот день, когда Айзен сделал его арранкаром. Из огромного быка он прекратился в слишком красивое существо. Иногда казалось, что, не смотря на всю свою браваду, Гранц был слишком хрупким, более предназначенным для того, чтобы его любили, а не бросали в очередной бой по прихоти начальства.
Любили?
Зачем он тогда потащил блондина в постель? Зачем после этого каждый раз разрешал ему оставаться? Может, для того, чтобы просыпаться и чувствовать себя довольным сытым котом в таких теплых объятиях?
Возможно.
А теперь этого «наркотика» у него больше нет и не будет. Илльфорте забрал все со своей смертью.
Бездарь, бесполезный и никчемный блондин! Зачем?!! Кто приказывал погибать?!
Гриммджоу вскочил с футона, ударив кулаком единственной руки в стену, будто новая боль в разбитых пальцах поможет унять ту, что снедает его изнутри. Выжечь эти воспоминания было невозможно даже тем огнем, в котором так легко сгорела его рука и его мечты.

В последние дни все раздражало Октаву, даже Джируга, который будто специально приходил его позлить. Приходилось срывать злобу на фракции, которая забилась по углам и не смела лишний раз перечить своему хозяину. Заэль злился сам не зная на кого, постоянно закрываясь в смежных лабораториях, никого не пуская, ибо просто хотел побыть в тишине, чтобы наконец-то собраться с мыслями. В глазах еще стаяла та жуткая картина…

- Мне жаль… - обронил Тоусен, выходя из лаборатории, понимая, что какие-то слова тут не уместны. Он выполнил свой долг и вернул тех, кто ушел без приказа в Мир живых. Октаве он вернул то, что осталось от его брата. Вернее то, что ему удалось найти.
Заэль неверяще смотрел на кровавое месиво, которое положили на его стол.
То, что ещё совсем недавно было его бездарным старшим братом.
- Безмозглый идиот! – крик Октавы был похож на рык, заставивший двух фрассионов у стола вжаться в стены.  Заэль схватил прядь окровавленных золотых полос, с силой потянув их, понимая, насколько бессмысленна теперь его злоба и насколько бессилен в этом он.  – Илльфорте!!!!
Имя брата несколько раз сорвалось с губ, но даже полный боли крик не смог бы разбудить его.
Нет, он Октава Эспада и должен был взять себя в руки. Его брат поплатился за свои ошибки – и все. Он не смог бы ничего изменить, кроме… Окровавленные пальцы раз за разом погружались в остатки тела, чтобы достать самое ценное. Заэль хотел знать, кто совершил это, где-то в глубине души он жаждал мести. За своего идиота-брата, которого любил и презирал одновременно, которого сначала хотелось убить, а потом прижать к себе и научить уже уму-разуму…
Он возненавидел Сексту и был рад, когда его наказали подобным образом. Даже если бы этот кот приполз к нему в лабораторию на трех лапах, он никогда бы не помог ему. Это была его плата за то, что он сделал с Илльфорте во имя своих личных корыстных целей.

- Заэль Аполло-сама… Заэль Аполло-сама…
Октава раздраженно повернулся, посмотрев на своего фрассиона, который боязливо приоткрыл двери и заглянул внутрь. Совершить подобное его могли заставить лишь обстоятельства, которые пострашнее того, что он мог лично сделать с ним за то, что тот потревожил его.
- Что?
- К вам… - фрассион спрятался за дверью, будто ожидая удара. - …Гриммджоу-сама.
- Что этот драный кот забыл здесь? – Заэль встал, раздраженно смахнув со стола бумаги. Как он во время, можно сказать. Вспомни – явится сразу. Интересно, зачем? Октава натянул фальшивую улыбку и появился в дверях, внимательно посмотрел на гостя.
- Гриммджоу Джаггерджек… - Заэль внимательно следил за каждым движением пантеры. По напряженным чертам лица было видно, что бывший Секста испытывает мучительную боль.
«Неужели и, правда, пришел за помощью ко мне? И как только хватило ума на это?»
В прочем, не только обитатели Лас Ночес, но и самый слабый адьюкас в пустыне знали о том, что братья Гранц искренне ненавидели друг друга.
«Но спасибо от меня ты точно не дождешься!»
- Это… - Гриммджоу нервным взглядом обвел лабораторию, будто принюхиваясь к столь раздражающим запахам реактивов.
- Илльфорте я не собрал, уж извини! – чуть язвительно бросил Октава, сев в ближайшее кресло.
Новоявленный Приварон метнул злобный взгляд на младшего Гранца, но, видно было, что слова застряли в горле. Скорее всего, какие-то оскорбления. Заэль чуть склонил голову – наблюдать за этим котом было интересно.
«Видимо, решил не злить меня до поры до времени. А это значит, помощь действительно нужна!»
- Болит, - скорее не спросил, а констатировал факт Октава и провел пальцем по собственной щеке, будто размышляя. – Это не удивительно.
Гриммджоу молчал, будто был пойман на чем-то. Просить о помощи было унизительно по его меркам, тем более у такого ублюдка, как младший Гранц. Сам с ним он старался не пересекаться, ибо хватало рассказов от гневного Илльфорте, когда тот в очередной раз возвращался из лабораторий брата с расцарапанной щекой, или полосами от ногтей на груди. Природу этих шрамов Гриммджоу никогда не хотел выяснять. Ему было плевать на «семейные» отношения Гранцев.
- Не молчи. У меня совсем нет времени, тем более играть с тобой в гляделки-молчалки, Сто шестой!
- Болит, - глухо рыкнул Гриммджоу, смерив Октаву злобным взглядом.
Ах, этот взгляд. Он откровенно веселил Заэля.
- Я тебе что, скорая помощь, что ты прибежал ко мне?
- Не пори чушь, Заэль, - бывший Секста запустил пятерню в волосы, явно пытаясь себя успокоить. – У тебя всегда есть всякие там обезболивающие или еще что…
- Даже так? – Октава тихо рассмеялся, чуть закинув голову назад. – А я уж думал, ты начнешь требовать, чтобы я восстановил тебе руку… Ту самую руку, которая послала Илльфорта на гибель.
- А в тебе, я смотрю, проснулись братские чувства, да? Ты всегда был последней блядью и вел себя так же. У тебя всегда есть по твоим меркам веская причина, чтобы остаться на высоте своего мнения. Сейчас прикрываешься братом! – бросил Секста, собираясь уходить.
- Ах, какие эпитеты! Погоди уж! – Заэль встал, направившись в подсобку. Нет, помогать коту он не собирался. Все это время его терзали другие мысли…

- Почему? Почему?! – пальцы вцепились в распахнутый ворот, схватив вместе с тканью золотистую прядь, пытаясь удержать, до крови царапая грудь прямо рядом с дырой.
Илльфорте злобно зашипел, отталкивая руку брата.
- Не хватай – не твое!
- Мое! Ты мой брат! – резкий толчок. Старший Гранц, не удержавшись, отшатнулся назад, со всей силы впечатавшись в стену лаборатории спиной. Заэль был ниже ростом, поэтому, чтобы получить желаемое, снова потянул брата за волосы.
- Я тебе что, блядь подзаборная, что ты меня за волосы тягаешь?! – Илльфорте с силой ударил брата по лицу, чтобы избежать поцелуя. – Или тебя сегодня твой Джируга недотрахал?
- Мне нужен ты!
- А ты мне нет! – Илльфорте, стараясь сдерживать гнев и отвращение, направился к выходу из лабораторий брата. – Ты не он…

Он... Он. Он!
Этим котом от Илльфорте всегда разило за километр. Все попытки получить брата рушились как замки из песка, чтобы он ни делал.
Его брат был как ребенок, который нуждался в защите и внимании, а может даже и в любви. Это Октава понял сейчас, когда нашел причину своих неудач. Рядом с Секстой Илльфорте был по-своему счастлив… И это доверие к Королю его погубило. Что было не так в нем? И что было такого в Гриммджоу?
Заэль нервно повертел в руках две бутылочки, а потом смешал содержимое в одной. Удостоверившись, что пропорции верны и реактив приобрел нужный цвет, он вышел из лаборатории и протянул его Гриммджоу.
- Вот. Только не выжри все сразу. Принимать будешь неделю. А теперь иди отсюда и не мешай мне! – Заэль коснулся висков, будто у него начала болеть голова и снова исчез в подсобках, будто говоря, что разговор окончен.

Зачем ты пришла?
Что ты хотела найти?
Зачем ты пришла?
Что ты хотела найти?
Зачем ты пришла?
Что ты хотела найти?
Зачем ты пришла?
Что ты хотела найти?
Я чувствую в себе бесконечность.
Мои страхи тоже не имеют границ.
Хватит возвращаться в прошлое.
Ты выходишь за рамки повседневности,
Потому что я нашёл свою тропу.

What do you came for
What did you expect to find
What do you came for
What did you expect to find
What do you came for
What did you expect to find
What do you came for
What did you expect to find
So boundless I feel
And boundless all my fears
Stop running back to old times
You lose your routine
Cause I found my path

«Проклятый Октава!»
Гриммджоу завернулся в одеяло, пытаясь уснуть. Хоть и лекарство помогало, он продолжал злиться на Заэля.
«Как Илльфорте вообще мог его выносить?!»
Одеяло стало мешать. Ночи в Лас Ночес были холодными часто, но сегодня было душно. На мгновение Гриммджоу подумал, что это из-за лекарства.
«Если Заэль что-то подсунул…» - бывший Секста заскрипел зубами, представляя, как вцепится в эту холеную шею. Но придраться было не к чему. Препарат Октавы помог, обрубок не болел, а его клонило в сон. Тот сон, о котором он мечтал все эти дни – крепкий, здоровый, без мыслей и кошмаров. И противостоять этому искушению не было смысла.

- Эй, Король…
Голос сквозь сон. Опять? Это уже становится наваждением – его фрассион снова пришел, снова своим взглядом вороша старые раны. Но звучал он слишком уж реалистично. Гриммджоу сквозь пелену сна видел его, сидящим рядом на футоне, до боли знакомым движением убирающий с плеч мешающие золотистые волосы.
- Скучал? – с улыбкой спросил он.
- Илльфорте?
Этого не может быть, но факт есть факт. Пятнадцатый сидел рядом со своей фирменной ухмылкой, а потом спокойно потянулся к нему и коснулся губами губ, прошептав:
- Разве так встречают после долгого отсутствия?
Пальцы здоровой руки запутались в мягком золоте волос. К горлу подступил удушающий комок. Джаггерджек будто отказывался верить в увиденное, в того, кто сейчас сидел перед ним.
- Эй, я настоящий! Скажи уже что-нибудь!
- Заткнись, Илльфорте… - глухо прошептал Гриммджоу, тяжело сглотнув, притягивая к себе фрассиона. – Ты как всегда много болтаешь…
- Так заткни меня… - аметистовые глаза впервые смотрели на него так - как будто изучая, как будто видя в первый раз.
Бывший Секста снова пропустил через пальцы волосы Илльфорте, притягивая к себе для поцелуя, но тут чуть увернулся, склонившись, тихо шепнув на ухо:
- Ты так и не ответил, Король?
- Не ответил?
- Ты рад, что я вернулся?
Возможности взять в ладони это красивое лицо больше не было, поэтому Джаггерджек ловко схватил блондина пальцами за подбородок, бросив:
- Ты хочешь услышать от меня что-то конкретное?
Опять тот же задумчивый взгляд фиолетовых глаз. Кого-то он ему напоминал… Того, кто постоянно так оценивающе смотрел на него – этот взгляд он уже чувствовал когда-то на себе. Но кого?
- Что я значил для тебя, Король? – голос Илльфорте чуть дрогнул, и на миг Гриммджоу показалось, что его фрассион подавил в себе слезы. – Неужели я был для тебя всего лишь той игрушкой, которая согревает постель и которую можно бросить в пекло боя, не задумываясь? Ты ведь знал о наших силах и все равно…
Старший Гранц отпихнул руку и вскочил на ноги.
- Илльфорте! – слишком нервно и громко. Но в данный момент Сто Шестой даже не знал, что сказать. Где-то в глубине себя он скорбел о потере, но ему казалось, что это лишь потому, что он слишком привык к своей стае, к этой простой повседневности, которую создавала его фракция. И Ильфорте был ее частью. – Что за чушь…
- Чушь?! – перебил его Пятнадцатый, сдерживая гнев. – Когда придумаешь достойный ответ, тогда и поговорим, король! – Илльфорте бросился в коридор, захлопнув за собой двери.
Путаясь в одеялах и простынях, Гриммджоу бросился за ним, но в коридоре его встретил лишь порыв холодного ночного ветра. Илльфорте не было, будто след простыл. Следуя простой логике своего фрассиона, он направился туда, куда он мог пойти, чтобы выплеснуть свою злобу.

- Где Илльфорте?! – Гриммджоу распахнул двери в лабораторию, пинком отшвыривая двух фрассионов, которые верещали о том, что Заэль Аполло-сама просил его не беспокоить.
Лицо Октавы удивленно вытянулось, когда он услышал вопрос:
- Прости… кто?
- Илльфорте, идиот! Где он?
- Попрошу без оскорблений, - Заэль встал, поправляя перчатки. И очень внимательно посмотрел на Приварон. – Гриммджоу, ты здоров?
- Сейчас ты о своем здоровье будешь заботиться, если не ответишь на мой вопрос, Заэль!!!
- Я вижу, спорить с психически неуравновешенным бесполезно, - Октава пожал плечами, а потом нажал на что-то, и стена рядом с ним отъехала в сторону. Из черного зева повалили холодные сизые клубы дыма.  – Идем, - он первым исчез в темноте.
Фыркнув, Гриммджоу последовал за ним, оказавшись в темном помещении, которое освещалось единственной лампой у противоположной стены. Октава остановился у нее и поманил к себе Джаггерджека, выдвигая что-то из стены. Приварон неуверенно подошел, посмотрев на то, что показывал ему ученый.
- Можешь считать меня сентиментальным, Гриммджоу, но я сделал это… Обычно в мире живых это называют моргом. Я создал его для брата, чтобы хотя бы так сохранить его красоту…
Октава отступил, позволил Сто Шестому любоваться увиденным. Гриммджоу протянул руку, и провел по холодной, слишком плотной замерзшей коже Илльфорта. Из-за инея она уже не имела того красивого бронзового цвета, а золотые волосы потускнели, став совсем белыми.
- Но он…
- Цел? – закончил за него Заэль. – Тоусен доставил мне то, что осталось от моего брата, Гриммджоу. Уверяю тебя, зрелище было не из самых приятных. Я всего лишь снова сделал его красивым, но… я не могу вдохнуть жизнь в умершее тело, - последние слова были брошены практически со злобой. – Я удовлетворил твое желание? Ты это хотел увидеть?
- Он приходил сегодня… Несколько минут назад… я с ним говорил… - Джаггерджек повернулся к Октаве.
- Гриммджоу… - тон Аполло стал каким-то примиряющее-жалостливым, будто он сейчас говорил с юродивым. – Я не знал, что Тоусен еще и ударил тебе по твоей пустой голове. Даже если бы ударил, то получил бы только колокольный звон. Если кто к тебе и приходил, так это твоя совесть, скорее всего. Илльфорте нет больше. И не приходи ко мне без дела, не морочь мне голову своим идиотизмом! – он указал на двери. – Выходи отсюда. Это не музей и ты здесь был в первый и последний раз! Приходи рассказывать про свои галлюцинации кому-нибудь другому!
Гриммджоу уходил из лабораторий второй раз за сутки злым и с желанием отомстить Октаве как-нибудь, когда момент представится. Илльфорта не стало, и Аполло совсем озверел. Видимо, выливать свою желчь больше не на кого. К тому же стоило разобраться в том, что произошло, ибо сон был слишком реалистичным…

Илльфорте пришел на следующую ночь. Гриммджоу проснулся от того, что свет из коридора ударил ему в глаза. Приподнявшись, он увидел фигуру своего фрассиона в дверях. Живого… не ту мумию, что держал Октава в холодильнике, делая своим личным фетишом.
- Ты придумал для меня достойный ответ, Король? – Гранц закрыл за собой двери, оставшись стоять у стены, не спеша подойти, будто если он сейчас скажет «нет», то Пятнадцатый развернется и просто уйдет. А этого Гриммджоу позволить не мог, потому что хотел убедиться, что его глаза, его нос и его уши не лгут – перед ним стоял живой и настоящий Илльфорте.
- Иди сюда! – старый добрый приказной тон, которому никогда не перечила его фракция.  Гранц отстранился от стены и подошел практически вплотную к нему. Схватив Илльфорте за руку, Джаггерджек швырнул его на футон, придавив всем телом, глухо зарычал:
- До каких пор ты будешь мучить меня?!
- Пока ты не признаешь своих ошибок, Король, - руки уперлись в грудь, будто он пытался оттолкнуть бывшего Сексту, но пока попыток не предпринимал. – Я всего лишь хочу знать ответ на мой вопрос.
- Ты хочешь знать? Знать…как мне тяжело было?
- Ты и понятие «тяжело» - слишком разные. Ты всегда переступал через нас, Король… как через мусор.
Гриммджоу со злобой схватил фрассиона за волосы, дернув, заставив того скривиться от боли и с жадностью впился поцелуем в губы. Он хотел наказать его болью за непослушание, но… слишком долго был без него. И в результате сам сдался. Отстранившись, Сто Шестой посмотрел на Илльфорта, который, не шевелясь, лежал под ним, из уголка чуть припухшей губы сочилась кровь. Притянув его к себе, Гриммджоу через силу произнес:
- Мне тебя не хватало… никчемный блондин.
- Не хватало? – Гранц осторожно отстранил Джаггерджека от себя, скорее по инерции вытирая с губы кровь. – Мое место в постели могли заменить…
В следующее мгновение голова Гранц мотнулась в строну от удара, он охнул, отлетев от Гриммджоу в сторону, держась за разбитую в конец губу и испуганно-удивленно смотрел на него, поднимаясь на ноги.
- Давно не получал… - рыкнул тот, - за длинный язык! Убирайся! – Приварон отвернулся, пытаясь унять дрожь в голове, унять дрожь в руке и боль, которая от резких движений вспыхнула в плече. Лишь услышав, как хлопнула дверь, он повернулся. Кем бы ни был этот Илльфорте – собой или кем-то другим, но точно не призраком или муками его совести вперемешку с галлюцинациями, - он знал одно – личные глюки через двери не ходят.

Ворвавшись без разрешения в помещение, Гриммджоу впервые пожалел, что не постучался. В последние дни в лабораториях он был не самым желанным гостем, особенно сейчас. Он догадывался об отношениях Джируги и Заэля, но…
Нноитора нехотя отпустил Октаву, слизывая со своей губы кровь, и гневно посмотрел на Гриммджоу:
- Какого хера ты тут забыл?
- У тебя разрешения не спросил! – не остался в долгу Джаггерджек.
- Ходят у тебя тут коты всякие… на трех лапах… - хохотнув Джируга притянул к себе полуголого Заэля и жадным кусающим поцелуем впился в губы, после чего облизнулся, оттолкнул ученого и бросил: - Такие только всю охоту отбивают… - перехватил занпакто и исчез за дверью, успев на прощание бросить на Гриммджоу насмешливый взгляд.
- Я же тебе говорил, Гриммджоу… - наконец подал голос Заэль, запахивая и поправляя одежду, вытирая каким-то ватным тампоном прокушенную губу.
- Я всего на пять минут! – Джаггерджек вскинул руку, стреляя в стену, снося серо автоматическую дверь. 
Глаза Заэля распахнулись от шока, когда Приварон ломанулся в его морг и вытащил тело Илльфорта. Октава, не зная, что предпринять, вцепился в Гриммджоу мертвой хваткой, пытаясь забрать то, что осталось от брата.
- Пошел! – уронив тело Илльфорта, освободив руку, Бывший Секста саданул по Аполло, отшвырнув его в сторону. – Я своими руками покончу с этим кошмаром…
Не дав Октаве опомниться и снова броситься, Гриммджоу снова выстрелили серо, но на этот раз в тело Илльфорта, сжигая его, как то, что тянуло его назад, повисло тяжелым грузом вины на его шее, изменило навсегда.
- Ты… ты… - казалось, что у Заэля сейчас начнется истерика.
- Да, я это сделал, фетишист хренов… - Сто Шестой бросился из лаборатории, сам не понимая, почему так перехватило дыхание и щемило в груди. Теперь можно было с умеренностью сказать, что он сжег свое прошлое своими же руками.

Что ты, чёрт возьми, пытаешься сделать?
Теперь я знаю, что с тобой
Случилось нечто большее,
Я по-прежнему стою на своей тропе.
Ты всё ещё можешь это отрицать?
Теперь я знаю, что есть нечто большее,
Что это правда
И что она вся в тебе.
Что ты, чёрт возьми, пытаешься сделать?
Теперь я знаю, что с тобой
Случилось нечто большее,
Я по-прежнему стою на своей тропе.
Ты всё ещё можешь это отрицать?
Теперь я знаю, что есть нечто большее,
Что это правда
И что она вся в тебе.

What the hell are you trying
Now I know there is something more
What happened to you
Still staying on my path
Are you still denying
Now I know there is something more
That this is the truth
It's all in you
What the hell are you trying
Now I know there is something more
What happened to you
Still staying on my path
Are you still denying
Now I know there is something more
That this is the truth
It's all in you

Гриммджоу ворвался в свою комнату, пытаясь унять дрожь в теле. В ушах еще стояли крики Октавы, который готов был растерзать его за то, что тот сделал. Но это был единственный способ раз и навсегда покончить с кошмаром. Забыть. Стереть из памяти все воспоминания и Илльфорте, продолжить жить и идти вперед.
Джаггерджек пошарил в складках одежды в поисках пузырька с лекарством. К его удивлению он обнаружил там лишь мелкие осколки и легкое влажное пятно на  ткани.
- Ксо! – кулак впечатался в стену. Скорее всего, истеричный Октава, пытаясь его удержать, раздавил пузырек. Плечо начало ныть от боли, а идти в лаборатории просить еще – это подписать себе смертный приговор. Придется перетерпеть, а лучше попытаться уснуть и наконец-то нормально выспаться. Тело сгорело, а значит, он больше не придет. Эта мысль успокоила, поэтому Сто Шестой не думая больше о происшедшем, лег на футон и сразу же провалился в сон.

- Зачем ты сделал это?
Не может быть. Сон как рукой смахнуло, и Гриммджоу распахнул глаза, посмотрев на блондина, который склонился над ним. Но как?! Он схватил Илльфорте за плечо, удерживая, чтобы тот не сбежал в очередной раз.
- Как ты смог опять прийти?
- Зачем ты сделал это? – упрямо повторил тот. – Зачем сжег тело?
Пальцы сильнее впились в плечо, будто проверяя сон это или нет. Не мираж, а теплая плоть… Бывший Секста на мгновение подумал, что окончательно сходит с ума. Глаза хищно сверкнули:
- Хочешь узнать? Я тебе покажу!
Хоть и одна рука, но сил хватило, чтобы вывернуться и прижать Илльфорта к футону всем телом, яростно зубами срывая одежду. Отсутствие конечности заставляло чувствовать себя ущербным, но сейчас ярость и боль придавали ему силу. Гранц пытался молча вырываться, но в результате клыки лишь лишний раз скользили по коже, оставляя чуть заметные шрамы. Намотав волосы на кулак, Джаггерджек прижал фрассиона за них к постели, впившись поцелуем-укусом в плечо, а потом заскользил ниже по царапинам от зубов на груди к дыре, но язык лишь скользнул по гладкой коже. Чуть отстранившись, он мотнул головой, будто прогоняя странное наваждение, а потом посмотрел в глаза Илльфорту. Они не были фиолетовыми, а приобрели странный золотистый оттенок. Постепенно, будто пелена падала с глаз и спустя несколько секунд Гриммджоу понял, что под ним лежит не Пятнадцатый, а его безумный брат-ученый.
- Заэль… - с рыком выдавил Приварон, увидев, как в легкой улыбке дрогнули губы Октавы. – Мне следовало бы догадаться…
- Забавно. Выходит, ты сегодня не принял то, что я тебе дал…
- Сука! – Гриммджо не остановило бы то, что Заэль не попытался увернуться.  – Зачем?
- Тебе так интересно это знать? Ради брата, конечно же.
- Решил свести меня с ума во имя мести?
- Нет. Всего лишь хотел знать, что тянуло к тебе так Илльфорта, и кем он был для тебя… - Октава попытался встать, но Джаггерджек решительно придавил его к постели.
- Хочешь знать, да? Я могу тебе это показать, Заэль… А ты уже сам решишь!
Он решительно схватил ученого за шею, притянув к себе, впился в губы грубым поцелуем. Аполло не сопротивлялся, но после того, как клыки в очередной раз впились в его губу, он попытался отстраниться.
- Неинтересно стало, а? – Гриммджоу хрипло рассмеялся, стараясь удержать его, придавил коленом, срывая одной рукой остатки одежды.
- Ты псих… Просто псих, Гриммджоу… - Октава дёргался и пытался вырваться, прекрасно понимая, что задумал этот безумный кот.
- Ну что ты, - губы Приварон дрогнули в хищной улыбке, - Илльфорту нравилось такое обращение… Безумно нравилось…
У Заэля и его брата было много общего, особенно во внешности и поведении – это сразу же отметил Гриммджоу. Будто один и тот же человек. Поэтому он ничуть не удивился тому, что у него встал на эту джируговскую шлюху. Все так же удерживая Октаву, который не сильно-то и сопротивлялся, будто желая узнать, что будет дальше, коленом, бывший Секста размотал пояса хакама, стягивая с себя одежду. Все с той же ухмылкой он наблюдал, как взгляд золотых глаз скользнул по его паху и как нервно кончик языка прошелся по пересохшим губам.
- Наверное, не такой, как у Нноиторы? – хохотнул Джаггерджек. – Но уверяю – тебе понравится!
- Видимо, Илльфорту это нравилось, - усмехнулся Заэль, окончательно прекратив сопротивление. – А мне - неинтересно.
- Совсем? – Гриммджоу навалился на него всем телом, нагло устроившись между ног, прижавшись сильнее. Здоровой рукой он повернул голову Октавы и шепнул на ухо. – Я любил твоего братца… По-своему, но любил.
Реакцию Заэля нельзя было понять – его глаза широко распахнулись и он окончательно затих, будто «усваивая» полученную информацию. Гриммджоу фыркнул, с неохотой вставая. Трахнуть эту блядь безумно хотелось, возможно, в целях сравнения, но сейчас он был больше раздражен.
- Вставай, собирай свои тряпки и проваливай отсюда, - бросил он. – И не попадайся мне больше на глаза, Октава. Хоть ты и братец Илльфорта, я тебя жалеть не собираюсь. Мне надоели твои дурацкие игры! – стараясь не смотреть на Аполло, Приварон стал одной рукой собирать пояса, пытаясь завязать их, но в этот момент Октава перехватил руку, потянувшись к животу Гриммджоу. Тот удивленно перехватил его за волосы. – Что захотелось?
Заэль дернулся, будто пытался освободиться, но тут же снова, несмотря на удерживающую руку, потянулся к паху Сто Шестого.
- Просто позволь мне…
- Да я лучше к Улькиорре с просьбой отсосать обращусь! – криво усмехнулся Гриммджоу, чувствуя, что действительно скоро взорвется от перевозбуджения. Черт возьми, он себя специальной хренью какой намазал, чтобы у всех на него стоял?
- Позволь мне быть ближе к брату…
- Блядь, Октава! – не выдержал Гриммджоу, отпуская волосы, охнув от того, что Заэль практически сорвав с него хакама, жадно взял возбужденную головку члена в рот.  – Ты же его терпеть… не мог…
Нет. Этого допускать нельзя. Заэль не Илльфорте и не станет им. Гриммджоу схватил за волосы Октаву, дернув от себя, швырнув к стене.
- Убирайся отсюда, пока жив, Аполло!
- Нет! Ты не посмеешь… - Заэль осекся, быстро вставая. Глаза бывшего Сексты хищно сверкнули:
- Я не посмею? Хочешь проверить, а, блядина?! – арранкар вскочил, оказавшись в мгновение ока рядом с младшим Гранцем, отправив его ударом ноги к двери. – Хотел быть ближе к брату, да? Получай тогда!
В голове мелькали совсем другие образы. Когда-то он и своего фрассиона кидал также по этой комнате, а потом, молча, со злобой насиловал. Мог ли Гриммджоу представить, что пожалеет о том, что делал с блондином? Что поймет, насколько главной частью его жизни он станет?
Заэль кашлял и сплевывал кровь, вставая на ноги, не пытаясь возразить что-то обезумевшей пантере. Лишь бросил злобный взгляд на Приварон, в котором читалась неприкрытая ненависть за то, что его посмели отвергнуть, и исчез за дверью. Гриммджоу лишь скрипнул зубами, и на миг ему показалось, что он завоет как дикое животное от безысходности и боли.
Сейчас он хотел сойти с ума и умереть от этого безумия.
… А ночью снова почувствовать теплый шелк волос у своей щеки и услышать столь знакомый голос:
- Все будет в порядке когда-нибудь, так ведь? Потому что я люблю тебя, Король…